Местночтимое празднование в честь  Священномученика иерея Стефана Брянского

7 февраля 2012 г.

7 февраля 2012г. Местночтимое празднование в честь  Священномученика иерея Стефана Брянского. В этот день, настоятель храма в честь Покрова Пресвятой Богородицы села Сачковичи Климовского района иерей Илия Вакарюк совершил Водосвятный молебен с каноном священномученику. По окончании молебного пения священник рассказал о мученическом подвиге иерея Стефана, пострадавшего в годы гонений на Церковь Христову в ХХ веке. После напутственного слова, иерей Илия благословил прихожан местночтимой иконой Священномученика иерея Стефана.

      Священномученик иерей Стефан Федорович Грачев родился 30 декабря 1886 года в деревне Тростная Севского уезда Орловской губернии (ныне Комаричский район Брянской области) в крестьянской семье. Родители его Федор Иванович и Елизавета Прохоровна Грачевы имели четырех сыновей и четырех дочерей. Федор Иванович с 14 лет прислуживал в Алтаре, а потом до самой смерти служил ктитором храма во имя Святого Архистратига Михаила в соседнем селе Бобрик. Семья была благочестивой, и все посты проводили на Богослужениях в Богородицкой Площанской Пустыни, в пяти верстах от дома. Троих детей Грачевы отдали на воспитание в монастыри: дочь Елена была послушницей Брянского Петро-Павловского девичьего монастыря, дочь Пелагия - в Севском Троицком девичьем монастыре, а сын Стефан - в Площанской Пустыни. В обитель он поступил в десятилетнем возрасте, воспитываясь в строгости и благочестии у монастырских старцев, помогая отцу в деревне на всех сельских работах, а при достижении совершеннолетия в 1904 году был зачислен в братию монастыря уже послушником. В 1914 году был призван в армию, участвовал в боях под Вильно и Гродно. Получил младший офицерский чин, и за заслуги перед Родиной и безпримерную храбрость был удостоен двух Георгиевских крестов. После демобилизации из армии в 1918 году вновь поступил в родной монастырь, и нес там послушание вплоть до закрытия обители в 1921 году. Поскольку послушники в монастырях не дают иноческих обетов, через некоторое время Стефан Грачев женился на Анастасии Сергеевне Кириленковой, родом из деревни Гаврилова Гута, которая ухаживала в Пустыни за скотом.

С 1924 года Стефан стал служить псаломщиком. В марте 1929 года Епископом Брянским и Севским Матфеем (Храмцевым, +1931) он был рукоположен во диакона к храму Великомученика Никиты села Аркино Комаричского района. 23 марта 1930 года, в храме в честь Воскресения Христова в Брянске, Владыка Матфей рукоположил его в сан иерея к храму в честь Благовещения Пресвятой Богородицы села Крапивна Навлинского района Брянского округа.

2 июня 1930 года иерей Стефан был переведен в село Холмецкий Хутор Брасовского района. Храм села был построен помещиком Степаном Степановичем Апраксиным в 1797 году для жителей села Крупец. Центральный Алтарь храма был освящен во имя Преподобного Макария Египетского, северный придел во имя Святых безсребренников Косьмы и Дамиана, а южный - во имя Мучеников Адриана и Наталии. Каменный храм был покрыт листовым железом, главы и кресты вызолочены, интерьер хорошо украшен. Помещик Апраксин подарил приходу старинную Тихвинскую икону Божией Матери. Народ почитал эту икону как чудотворную, и с нею ходили Крестным ходом по всем соседним селам и деревням.

Племянница отца Стефана, Пелагея Егоровна Митина, пишет о нем: «По характеру он был очень строгий. Мы, дети, все его очень любили, уважали и побаивались. Он никогда детей не ругал. Мы могли забраться на печку, играть, шуметь, мы трезвонили в колокола, у нас были свои небольшие колокольчики, пели духовные канты, и он нам в этом не мешал. Отец Стефан всегда ходил в подряснике. Было у него и свое хозяйство. Он ходил косить траву для скота, рубил дрова. У него прислуги не было, и всю работу делал сам. Умел пилить, строгать, ложки делать... Нас, <детей>, отец Стефан будил на Причастие, когда уже все Часы прочитаны, или когда Евангелие будут читать. Матушка отца Стефана нас будила...

В доме дедушки в Тростной не было принято говорить лишних слов. Сам дедушка тоже был очень строгий. Я была одна у мамы. А у умершего третьего брата было шесть детей, и их всех дедушка взял на воспитание. Нас всех детей в итоге было семеро. За столом в Тростной мы сидели без всякого шума. Дедушка, бывало, садится за стол, и только он кашлянет, а мы уже знали, что должна быть полная тишина. Такие же порядки были у отца Стефана и в Хуторе Холмецком. Батюшка ел вместе с нами. Молились мы перед едой все вместе, а когда надо было - и на коленях. А вот на сон грядущий мы молились только с матушкой, а батюшка молился уже поздно отдельно, когда мы все засыпали. По характеру он был очень сдержанный и немногословный... знал хорошо нотную грамоту, перекладывал на ноты церковные песнопения. И что ему нужно было написать и разучить, пробовал пропеть это с нами, с детьми. Бывало, возьмет скрипку, проиграет мотив, и заставит нас пропеть его. И мы пели под скрипку.

Жил отец Стефан сначала не очень бедно, еда была самая обычная, деревенская, каша, картошка, молоко, яички, сало. После коллективизации - отобрали корову, стали жить беднее, а в гонения жили и вовсе одним подаянием. Но во все времена матушка кормила всех нищих, отец Стефан говорил, чтобы никому не отказывала. Она вела нищих в дом, и угощала их.

Отец Стефан, если к нему приходили причастить или пособоровать больного, никому не отказывал, даже тогда, когда начались гонения. Однажды его пригласили в Брасово для беседы, он тогда пришел поздно вечером в Тростную, потому что ему идти было ближе, чем в Хутор Холмецкий. Отца Стефана тогда продержали в Брасово целый день, а идти ему было далеко до дома, и он зашел к отцу. Мы, дети, уже легли спать. Отец Стефан пришел весь мокрый... Дедушка растопил железную печку, было уже холодно. Шел дождь со снегом, за окном был октябрь месяц. Начали сушить батюшкину одежду и обувь. То, что мы, дети, могли лежа услышать, что отец Стефан сказал деду, как ему предложили отречься от своей веры. «Вы крестьянский сын, - говорили ему, - мы Вам предложим любую работу, нам нужны образованные люди». А он им отвечал: «Не могу я этого сделать». Его спросили: «Вы служили в царской армии, Вам предлагали там остаться?» Он ответил: «Это не мое призвание. Я вернулся в монастырь». Его спросили: «А Вы знаете, что с Вами будет в будущем, и Вы с этим согласны?» Тогда он сказал: «Да, я свой Крест буду нести до конца»».

Одна из жительниц села Холмецкий Хутор вспоминает: «Батюшка был хороший, следил за всем, чисто было, хорошо... Все прихожане очень любили его, нравился он всем. Караулка, в которой жила семья отца Стефана, была совсем тесная. Там стояла купель, в которой он крестил детей. Помню хорошо, что купель была желтая. Мы, дети, говорили, что она золотая. Приход был большой, детей крестили много. Четыре деревни: Холмечь, Хутор, Крупец, Гавриловка с тремя поселками: Яшкина Пасека, Соколы, Добровольский – несколько тысяч человек. В праздники народ едва помещался в храме, а на Пасху не помещался даже в ограде. Больше женщины стояли в храме, но и мужчины тоже, детей приводили много. Хор был большой... После ареста семью священника выгнали, а храм закрыли».

2 июня 1932 года Епископ Брянский и Севский Даниил (Троицкий, +1934) «за усердную и полезную службу Церкви Божией» наградил иерея Стефана набедренником. По ходатайству благочинного, протоиерея Алексия Соколова, «за усердное служение и благонравное поведение» ко дню Святой Пасхи 1935 года Епископ Брянский и Севский Иоасаф (Шишковский-Дрылевский, + 1935) наградил о. Стефана камилавкой. Семья отца Стефана жила в приходской сторожке. Хозяйства не было, держали только корову, но из-за нее наложили непосильный налог на сдачу молока, а через некоторое время корову забрали.

В ноябре 1935 года стало известно, что с храма, в котором служил о. Стефан, собираются снять колокола. Его вызвали в правление колхоза, где объявили постановление правительства о снятии колоколов с храмов. Предложили дать подписку об ответственности за возможные волнения в церковном приходе. Отец Стефан ответил, что лучше ему быть арестованным, чем призывать прихожан снять колокола по приказу власти. На требование отдать ключи от храма он сказал, что ключи не у него, а у председателя ревизионной комиссии, который вскоре пришел в храм, но отдать ключи отказался. Тогда представители власти взломали замок в храме и вывезли колокола. Несколько месяцев спустя Священномученик Архиепископ Смоленский Серафим (Остроумов), в ведении которого с 30 декабря 1935 года находилась Брянская Епархия, направил приходским священникам через благочинных циркулярное письмо, в котором убеждал не противодействовать представителям власти при снятии колоколов, так как важнее было не дать повода к закрытию храма, чем сохранить колокольный звон.

В 1936 году была засуха, прихожане не раз просили отца Стефана совершить молебен о ниспослании дождя. Затем они просили совершить молебен на полях. Согласно давнему местному обычаю, чтимому в округе со времени постройки храма в селе Холмецкий Хутор, летом совершался Крестный ход с Тихвинской иконой Божией Матери для избавления от стихийных бедствий, падежа скота и неурожая, с обязательным хождением по домам прихожан. Отец Стефан предложил председателю церковного совета храма во имя Преподобного Макария Великого сходить в сельский совет и добиться разрешения на проведение молебна. Председатель сельсовета сначала согласился, но на следующий день отменил свое распоряжение, и молебен провести не удалось.

2б августа 1936 года священник Стефан был арестован по обвинению в антисоветской агитации и заключен в тюрьму города Брянск. «Когда отца Стефана посадили в тюрьму в первый раз, - вспоминает Пелагея Егоровна Митина, - мы с дедушкой Федором Ивановичем ходили повидать его. Мы подали записку, что разыскиваем Степана Грачева, и можно ли ему передать посылку. Этого не разрешили. Мы решили передать ему посылку на улице. Когда заключенных в тюрьме выводили на работу, а это было очень рано, в пять часов утра, их ставили по двенадцать рядов и выводили на реку Десну, там разгружали товарные поезда. Тогда там была отводная от станции ветка. Был камень, дрова для города. А мы стояли на высоком месте, чтобы было всех видно. Бывало, кричали в толпе: «Дочка, бросай хлеб, мы отцу Стефану передадим». А отец Стефан нас увидит, кашлянет (а по кашлю мы его всегда узнавали) и говорит нам: «Мы идем на работу». А самого его мы не видели, но слышали, что он идет в этой толпе. Я бросала в толпу заключенных хлеб. В свертке были обычно кусок хлеба и кусок сала. А в другой раз он попросил передать портянки. Так мы передавали ему посылки несколько раз».

Через три месяца допросов обвиняемый отец Стефан Грачев был освобожден за недоказанностью обвинения.

По воспоминаниям Пелагии Егоровны, отец Стефан после освобождения из заключения пришел к своему брату Егору, который жил в Брянске. Он рассказал, что в тюрьме его принуждали отречься от веры, но он ответил, что будет нести свой Крест до конца. Родные предлагали ему оставить приход и уехать к брату Егору в Брянск, но отец Стефан отказался, повторив, что Крест свой будет нести до конца.

4 сентября 1937 года был арестован протоиерей Алексий Соколов. Узнав об этом, отец Стефан сказал своей супруге, чтобы она готовилась к его аресту и сушила сухари для него. Перед этим, предчувствуя арест, он советовал иеромонаху Анатолию (Даньшину), который служил на его приходе псаломщиком, собрать вещи и пробираться к Москве, к Свято-Троице-Сергиевой Лавре. Однако того арестовали раньше, 20 июля. Приходил батюшка и к своему отцу Федору Ивановичу в деревню попрощаться.

Как рассказывает Пелагея Егоровна, в день перед арестом в храме, где служил иерей Стефан, явно слышался человеческий плач. Люди прибежали в церковную ограду, зашли в дом к матушке и сказали: «Батюшка закрыл кого-то в церкви, там кто-то плачет».
Отец Стефан сам пошел открывать храм вместе с народом. Они обошли все внутри, и никого не нашли.

5 сентября 1937 года, в половине второго часа ночи пришли за священником Стефаном Грачевым. Семью в это время заперли на засов. По воспоминаниям близких, сотрудники НКВД забрали из дома абсолютно все, оставив семью без средств к существованию. В красном углу, под иконами в доме отца Стефана стоял комод с книгами, тут же хранились облачение и Дароносица. Утром пришли односельчане, открыли матушку и детей, принесли, кто что мог. Семью отца Стефана выселили из церковной сторожки, а храм закрыли окончательно. Приют родным священника на Хуторе Холмецком дал один военный, которого перевели служить в Белоруссию. Семья Грачевых жила в этом доме до лета 1943 года.

Священник Стефан был заключен под стражу в тюрьму в Брянске. Пелагея Егоровна Митина вспоминает о втором аресте отца Стефана: «Мы с дедушкой пришли <к тюрьме> в тот момент, когда заключенных выводили на работу. Снег и слякоть, это был конец октября. Тот же голос, что и год назад с нами говорил, в этот раз сказал, что отца Стефана с ними нет, но он постарается узнать, где тот находится. Мы с дедушкой пришли на то же место через два дня. Тот же голос сказал нам, чтобы мы искали в другом месте, в этой тюрьме его нет».
Отец Стефан отрицал обвинение в контрреволюционной деятельности. Постановлением Особой тройки при Управлении НКВД по Орловской области от 29-30 ноября 1937 он был приговорен к расстрелу с конфискацией лично принадлежащего ему имущества.
Священник Стефан Грачев принял мученическую кончину 7 февраля 1938 года в городе Брянск. 4 августа 1989 года по представлении Прокуратуры Брянской области отец Стефан был реабилитирован.

На основании исследовательских трудов сотрудников Отдела Агиологии Брянского Епархиального Управления были поданы материалы в отношении иерея Стефана в Синодальную комиссию по канонизации Святых.
Определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 17 июля 2006 года иерей Стефан Грачев причислен к лику Святых - включен в Собор Новомучеников и Исповедников Российских XX века.

Священномученниче отче Стефане моли Бога о нас!

 По материалам: официального сайта: www.bryansk-eparhia.ru